Роберт Уайт: безработный поп-певец ( звуки чарующего коммунизма ) Роберт Уайт - одна из самых загадочных фигур на английской рок-сцене. Вернее, не на сцене даже. Как раз на сцене его видели редко и мало. Кто он такой? Барабанщик. Пианист. Певец. Композитор и аранжировщик. Коммунист. Борец против апартеида и колониализма. Великий одиночка. Живая призма, преломляющая звук. Биографическую справку о Уайте можно найти в любой рок-энциклопедии. Родился в январе 1945 года в Бристоле. Молодость провел в Кентербери. Это, видимо и определило во многом его судьбу: личную и музыкальную, что в принципе неразрывно. Музыкально-богемный Кентербери вскормил "Дикие Цветы" (первая группа Роберта) и "Мягкую Машину"(вторая группа Роберта), "Караван" и "Гонг", "Шляпные поля и Север" и "Здоровье нации" и еще многих других интеллектуалов джаз-рока (которых я лично не слышал - время имеет свойство поглощать негромкие звуки). То была "золотая молодежь" - люди эти не нуждались в музыке, как в средстве зарабатывания денег, что и подарило миру необычные и странные звуки сомнительной коммерческой ценности, но несомненно вдохновенные. Мало кто слышал записи первой группы Роберта "Wildе Flowers", игравшей, по словам Малькома Хьюмса, рок с сильным привкусом "соул". Просуществовали "Дикие Цветы" сравнительно недолго. Продуктом распада этой группы в 1966 году стали "Мягкая машина" и "Караван". Роберт вошел в состав "Мягкой машины" как ударник, певец и сочинитель некоторых из ее замысловатых композиций. Столь необычное название (а в данной среде необычное название было обычным делом) группа получила из романа кумира эпохи - Уильяма Берроуза - человека, умудрившегося скрутить мозги целому поколению. Дыхание лишенного верха и низа мировозрения Берроуза передалось Роберту через его друга - австралийского поэта-битника Дэвида Алена, дружившего и сотрудничавшего с Берроузом в то время. Тот же Дэвид играл с Робертом в его первой группе "Дикие Цветы", а в последствии - в "Soft Machine", до тех пор, пока английские власти не отказали ему, как австралийскому гражданину, во въездной визе (он остался в Париже, а потом организовал группу "Гонг") Первую свою запись "Мягкая машина" сделала в Нью-Йорке, после совместного турне с Джимми Хендриксом в 1968 году. Пластинка называлась "The Soft Machine" и на оборотной стороне ее конверта была изображена собственно героиня: голая мадам с не весьма изящным ключиком в спине (для завода машины, то есть). Так дизайнер визуализировал абстрактную идею "мягкой машины". Анархичный, бесформенный и обволакивающий звук этого альбома более всего походил на звучание раннего (барретовского) "Pink Floyd". Очень непростой для восприятия, насыщенный красивейшими ассоциативными вставками-импровизациями, этот альбом был несомненно большим шагом в сторону желанного его авторам безумия. Со взятого курса "Мягкая Машина" так и не свернула до конца дней своих, хотя, по-видимому, до цели все же не добралась, кончив обыкновенным "фьюжн". В отличии от друга Роберта - Сида Баррета, с которым Роберту довелось сделать несколько записей, еще до того как Сид отправился в путешествие навсегда. Однако рамки группового творчества становились тесны, и в 1970 году Роберт Уайт записывает свою первую сольную работу - "The End of an Ear" - "Краешек уха". Что можно сказать о ней? Если Вы обладаете некой склонностью, пусть хорошо придушенной и немилосердно подавленной, посидеть одному в неярко освещенной комнате и поизучать противоположную стенку, то это - альбом для Вас. Вырвавшийся на волю Уайт сделал пластинку, которую совершенно не хочется назвать "экспериментальным джазом", ввиду излишней академичности и некоторой скомпрометированности термина, но никакое другое определение к этому явлению не подходит. Разве что "психоделия", но это слово как-то неприятно отдает "психушкой". Уайт дал звуку истекать свободно, непривязано к какой бы то ни было мелодике и ритму. Овобождать звук ему помогали еще 6 человек, а сам Роберт сделал ударные, фортепиано и голос (трудно назвать эти звуки "пением" - он именно "сделал голос" или "голоса") Реакция на такие эксперементы у слушателей разнообразна: некоторым (90%) становится скучно, некоторым (9%) - страшно, а вот остальным становится хорошо. Я лично - не из числа счастливцев. После "Краешка уха" Уайт вернулся в "Soft Machine" ненадолго, записал свой последний в составе этой группы альбом (которого я не слышал, потому скажу лишь, что он представлял собой сборник из ранних работ группы, плюс запись, сделанную ею на BBC). Где-то на этом этапе в творчестве Роберта все больше начинают проявляться его политические взгляды. Как и многие его ровесники в те годы, он был "настроен влево" самым радикальнейшим образом. Следующее детище Уайта "Matching Mole" (французский перевод той же "мягкой машины", носило ярко выраженный красный отенок. О чем недвусмысленно свидетельствовало и название второй пластинки, записанной им с этой группой: "Little Red Record" - это имя являлось перефразом названия известного произведения "великого кормчего" Мао Цзе Дуна - "Маленькая красная книга" (Нет, это не в защиту животных). В этой маленькой красной записи активно участвовал и такой известный ленинец как Брайен Ино. Политической ориентации Уайта во многом способствовало и его близкое знакомство с испанской культурой. Он два лета прожил в Испании, в доме друга его родителей поэта и романиста Роберта Грэйвса. Там же он попал под сильное влияние испанской и латиноамериканской музыки, начав играть в "Majorica Jazz Club", что внесло в его творчество мотивы совершенно неожиданные для уроженца туманной северной страны. Че Гевара стал его героем, а на его стене повис портрет Фиделя. Всего "Maching Mole" успела записать 3 альбома, не оставившие (по мнению автора статьи) глубокого следа на теле современной музыки. В 1974 с Робертом случилось страшное несчастье. О причине есть различные мнения: одни считают, что он принял лишку на вечеринке с девочками, а потому перепутал дверь с окном, другие склоняются к тому, что причиной тому было неумеренное потребление марихуаны, а самая романтичная версия гласит, что Роберту просто захотелось полетать в конце-концов. Попытка окончилась провалом: он свалился с четвертого этажа и очень сильно повредил позвоночник. В результате 29-летний парень остался частично парализованным - вся нижняя часть тела была обездвижена. Врачи ничего не смогли сделать, Уайт был приговорен к инвалидской коляске. За пол-года, проведенные им в госпитале, этот человек написал музыку, которая обессмертила своего автора. Музыку, сравнить которую можно только с 9-ой симфонией Бетховена или с моцартовским Реквиемом. Он сочинил ее за роялем в приемном холле госпиталя. Я воздержусь от попытки описать словами впечатление, которое оставляет альбом. Если Вы его слышали - это бесполезно. Если нет - и подавно бессмыслено. Послушайте. Это бездна. Две композиции этой пластинки, получившей название "Rock Bottom", были посвящены Альфреде ( Алифи) - жене Уайта, ставшей его ангелом-хранителем на долгие годы. А вот и текст уайтовского сонета для любимой женщины: Not nit not, nit no not, nit nit folly bololy Alifie my larder, Alifie my larder I can't forsake you, or forsqueak you Alifie my larder, Alifie my larder Confiscate or make you late, you, you Alifie my larder, Alifie my larder Not nit not, nit no not, nit nit folly bololy Burly bunch the water mole Heli plop and finger hole Not a-was it bundy, see ? For jangle and bojangle Trip trip pipipipi tip-pit landerim Alifie my larder, Alifie my larder Ему же нужно было что-то петь... И не врать... Роберту посчастливилось найти Звук. Это ни с чем и ни с кем не спутать. Так наверное пел бы воск свечи, плавящейся в собственном пламени, умей он петь. Так чуствует себя рисунок, сделанный в морозную ночь на заиндевевшем стекле. Он как будто поет бесконечную колыбельную младенцу, огромному и безмятежному. Младенцу, которому не грозит кошмар пробуждения. Неужели удар о твердую землю разбудил духов, принесших ему эту музыку? Или переполненная чаша страдания и отчаяния расплескивается бриллиантами? Сидящему на диване перед двумя колонками музыка не даст ответа. Она лишь предложит внимающему ей раствориться в себе самой. И слова тут необязательны. "I'm not your larder",- говорит голос Алифи в конце. I'm not your larder... Он не опустился до тяжеловесной серьезности в текстах. Странно аукнулось название предыдущей пластинки, преломившись в названиях двух композиций альбома: "Little Red Riding Hood Hit The Road" и "Little Red Robin Hood Hit The Road". "Я воюю с помощью моей маленькой коричневой метлы", - смешным голосом возвещает Уайт в "Робин Гуде"... Записать произведение искусства помогли: Ник Мэйсон (Pink Floyd) и Майк Олдфилд (сам по себе). Произошло это в том же 1974 году. Неким идеологическим продолжением "Rock Bottom" должен был стать следующий альбом - "Ruth Is Stranger Than Richard" ( "Рут страньше чем Ричард": после "Алисы в стране чудес" я слово "stranger" не могу перевести по-другому). Название - игра фонетики: "Truth is stranger then fiction"- английская пословица. Альбом появился на следующий год после выписки героя из госпиталя. Было действительно как всегда странно и даже как-то весело, но до предыдущего взлета альбом не дотянул. Он как будто был эмоциональным антиподом предыдущей работы - видимо наступила своеобразная разрядка. Досточно сказать, что в противовес "Rock Bottom", открывавшегося торжественной и мистической "Sea Song", "Ruth Is Strnger Than Richard" начинался веселенькой песней под названием "Soup Song". Улавливаете? В этой работе Уайт впервые (кажется) обращается к латиноамериканским мотивам, явно бередившим его беспокойную душу (композиция со смешным названием "Sonia"). И несомненным центром альбома стала "Песня для Че" - имелся ввиду, конечно, Че Гевара. Внутрь этой бессловесной джазовой миниатюры Роберт "зашил"... Интернационал. Будучи блестящим аранжировщиком Уайт находил неожиданные продолжения и ходы в самых банальных, казалось бы, темах. Не наступите, вваливаясь в бары, На отрубленные руки Че Гевары. Евтушенко не очень-то принято цитировать сегодня, но я рискну... После этого альбома в музыкальной карьере Уайта наступает период относительного затишья. Сказывалась его физическая ограниченность, а уж для шоу-бизнеса он стал и вовсе несъедобен: BBC не решилось показать его выступление, мотивировав это тем, что нежную душу телезрителя может шокировать зрелище музыканта-калеки. В музыке Уайт остался немного не у дел, чего на скажешь о его политической деятельности, куда он ушел с головой, не забыв взять с собой и жену. Он не прекратил играть и записываться с другими музыкантами, но собственных проектов не делал, уделяя внимание главным образом журналистике и радиовещанию в диапазоне SW. И взгляд его все чаще был обращен в сторону мира, названного почему-то "третьим". В начале восьмидесятых Уайт снова возвращается к музыке, сделав запись с коммунистической панк (?) группой "Scritty Politty", а затем записав звуковую дорожку к фильму в защиту животных "Animals Film", фильм был посвящен проблеме использования животных в медицинских опытах. На обложке диска - шокирующая фотография несчастной обезьянки, связанной в кресле и подключенной к чему-то проводами, сама же фотография лежит на листе школьной тетради. Уайт там не пел - только музыка, причем безрадостная, да текст, произносимый самим Уайтом В 1982 году Уайт записывает свой самый "красный" альбом. Хотя он и вышел в зеленом конверте. Он назывался: "Nothing Can Stop Us" Название является цитатой из книги "Америка побеждает Англию", вышедшей в Америке в 1930 году. На обложку пластинки выненесены следующие строки: "Мы не повторим ошибки англичан. Слишком сложно пытаться управлять миром. Мы просто будем им владеть. Нас ничто не остановит." Эта последняя фраза и была использована Уайтом как анти-лозунг. Политическая заостренность и бескомпромиссность этой работы абсолютно не вяжется, на первый взгляд, с отрешенным уайтовским вокалом и его "ватными", "размазанными" аранжировками. (Лично мне его манера представляется похожей на технику тонирования угольного рисунка путем растирания угля пальцем по листу, но это - сугубо личная ассоциация, которой я просто не мог не поделиться). Не в пример многим деятелям полит-рока (к которым у рожденных в СССР отношение совершенно определенное) Роберт нашел другой угол подачи проблемы. Его странное, смещенное исполнение стряхивает с затрагиваемых им тем пыль ортодоксальной банальности и шелуху политиканской лжи. И тогда остается идея - наивная и чистая: идея коммунизма как человеческого братства и любви. О каждой из десяти песен, вошедших в альбом, можно говорить долго, гораздо дольше чем позволяет объем журнальной статьи. Уайт написал лишь одну из песен - эта песня открывает альбом. Она называлась "Рожденный заново кретин" и посвящалась безымянному конформисту: По крайней мере меня не застрелят за песню Я вроде свободен, я могу "протестовать"! Это должно быть свобода, я должен быть счастлив, Так пусть Манделла сгниет в тюряге, Кто-то пусть скажет ему, какой он счастливчик И почитает ему Джорджа Оруэлла. Потому что он должен понять, как мы нужны ему С нашей культурой, шармом и интеллектом Но куда ему это понять? Варвар души не имеет... Альбом представлял собой музыкальную политическую карту мира и времени. Так, наряду с чилийской песней "Arauco" звучит неизвестно откуда выкопанная Уайтом песня "Stalin wasn't Stallin'", которая была впервые спета джазовой группой "Квартет Золотых Ворот" в начале сороковых, перед вступлением Америки в войну. Кубинская народная песня "Caimanera" и, более похожая на молитву, чем на политический протест, песня "Trade Union" в исполнении хора выходцев из Бенгала (песня совершенно диссонирует с названием). "Красный флаг" (еще одна реинкарнация "Интернационала") и прозрачная баллада Элвиса Костелло "Shipbuilding" - "Кораблестроение"(?). Эта баллада стала духовной осью альбома, недаром Роберт поместил ее точно посередине - все композиции словно попали под свод этой светлой вещи. Она-то, кстати, и сорвала самые бурные аплодисменты критики. Вряд ли кто-то, слушая ее сейчас, вспомнит о том, что была она написана "в честь" англо-аргентинской войны за какие-то забытые Господом острова, случившейся в 1981 году. Пластинка заканчивается совершенно не музыкально. Барбадосский поэт Питер Блэкмэн читает поэму "Сталинград". В сознании Уайта и Блэкмэна Сталинград стал не только поворотной точкой II Мировой, но и мистической битвой сил Добра и Зла. Что до опасности будующей войны (популярная тема начала 80-ых), то Уайт считал что III Мировая Война уже идет. Расколотая на угли "локальных конфликтов" война между "первым" и "третьим" мирами. Коммунистическая муза не покинула Роберта после этого альбома. На следующий год он записывает свою джазовую (!) версию гимна "Venceremos - We Will Win" , песни Виктора Хара, песню "Ветер перемен" с певцами из SWAPO (нет,это не тот известный шлягер друзей Горбачева - "Скорпионов", просто название такое). Надо сказать, что любая вещь, попав в руки Уайта, словно меняет авторство, настолько характерны и непредсказуемы его интерпретации. В 1985 году Уайт сделал еще один собственный альбом "Old Rottenhat", который он охарактеризовал как "незлоупотребимую" музыку. Поди пойми. Злоупотребить его музыкой по-моему трудно. Эта работа также носит на себе печать политических событий Англии середины 80-ых и является, пожалуй, самым меланхоличным уайтовским творением. Диск содержит также некую атаку на ЦРУ, на которую ЦРУ впрочем никак не прореагировало. Через год после "Old Rottenhat" Уайт вместе с Мариан Файтфул участвовал в записи альбома джазового композитора Михаэля Мантлера "Many Have No Speech" (альбом мне не довелось услышать, но я не теряю надежды). С Мантлером Уайт работал и до того, участвуя в записях его сюит. Затем наступил период молчания, который был прерван в 1991 году выходом диска "Dondestan", очень красивого и лиричного, возвращающего слушателя в мир "Rock Bottom". Как и всякий уайтовский альбом, "Дондестан" содержит неизменную ложку марксизма, но Роберт чудесным образом дематериализует его и обращает в звуки своей ажурной музыки. После "Дондестана" было записано еще два мини-CD: "A Short Break" (1992) и "Flotsam & Jetsam" (1994). "Short Break" это действительно очень короткая работа (общее звучание около 20 минут), представляющая из себя четыре джазовых скетча, навеяных воспоминаниями детства. Все дорожки альбома Роберт записал дома, один на четырехканальном магнитофоне. "F&J" я не слышал, знаю лишь, что речь идет о сборнике ранних и редких вещей Уайта. И все? Повидимому. В 1994 году издательством SAF была выпущена книга о Роберте Уайте "Wrong Movements: A Robert Wyatt History", написанная Майклом Кингом при помощи самого Роберта. Я не охватил в этой статье и трети работ, сделанных Уайтом на протяжении 30 лет, остановившись лишь на наиболее ярких на мой взгляд (и знакомых мне) вещах. Уайт сотрудничал с очень широким кругом музыкантов, его полная дискография занимает несколько листов. Он участвовал в проектах "Core" на WSD, Ultramarine (его почему-то уважают в амбиент-техно) и многих других, в частности - в ассоциации музыкантов-инвалидов (Stream Records). Что с Робертом Уайтом происходит сейчас, как его здоровье и каковы творческие планы - то науке неизвестно. Никаких упоминаний о нем за последние три года я не встречал и не слышал. Но он наверняка что-то готовит, ведь не может же он в самом деле перестать делать музыку. ТЕКСТ: zhurnal.ru | 2 сентября 2003 г. Ссылки на Robert Wyatt: strongcomet.com/wyatt Биография и дискография на английском - Роберт Уайт (дискография, тексты, интервью, ссылки) musicbase.h1.ru The Soft Machine - биография strongcomet.com/wyatt/softs Soft Machine - дискография rykodisc.com Ссылки, дискография, Интервью - Robert Wyatt, talking about the making of ‘Shleep’ perso.club-internet.fr Подробная биография на английском Есть: mp3: 1974 - Rock Bottom - 72.4 Mb [256K] 1985 - Old Rotten Hat - 60.1 Mb [192K] 1993 - Mid-Eighties - 47 Mb [192K] 1997 - Shleep (with Brian Eno) - 73.6 Mb [192K]